Академик каприн андрей дмитриевич: биография, семья

Международное сотрудничество

Сотрудничество с UICC (Union for International Cancer Control – Союзом по международному контролю над раком) открывает возможность развития молодых лидеров в онкологии и доступ к стратегическим подходам в развитии отрасли. На сегодняшний день в UICC существует ряд программ, в которых запланировано участие НМИЦ радиологии. Идет подготовка заявок по актуальным программам.

В 2019 г. заключено соглашение между НМИЦ радиологии и Американским обществом клинической онкологии (ASCO), благодаря которому молодые онкологи имеют доступ к пакету данных, включающему в себя: 1) основы электронного обучения ASCO (более 100 курсов электронного обучения); 2) персонализированную панель обучения; 3) приложение самооценки ASCO; 4) библиотеку собраний ASCO; 5) ASCO-SEP, 6-е издание, пробный экзамен; 6) ASCO-SEP, 6-е издание, электронная книга; 7) подкасты электронного обучения ASCO.

Проблемы онкологических кадров в Pоссии и регионах

В период с 2013 по 2018 г., по данным статистического анализа (НМИЦ радиологии), в Российской Федерации существенно (в 1,2 раза) увеличился коечный фонд онкологической службы. Вместе с этим отмечается и рост показателей общего числа врачей-онкологов в России.

За пять лет общее количество взрослых и детских онкологов в стране увеличилось почти на 1,5 тыс. человек. И это приличная армия (таблица). Проведя анализ данных, А.Д. Каприн сравнил обеспеченность врачами-онкологами в регионах. В сопоставлении со средними показателями по Российской Федерации наиболее высокая обеспеченность кадрами отмечается в центральных регионах (Москва и Санкт-Петербург), а наибольшая потребность в квалифицированных специалистах в 2017 и 2018 гг. сохраняется в Дальневосточном и Северокавказском федеральных округах, хотя в последнем все же есть позитивная тенденция к увеличению кадровой обеспеченности (рис. 1). По данным Министерства здравоохранения РФ, сегодня отмечается дефицит врачей-онкологов в поликлиниках – 1 987 человек.

Как победить рак?

В 2014 году возглавил серьезный медицинский вуз Каприн Андрей Дмитриевич. Институт Герцена — вот еще одно место его работы. Это специализированный научно-исследовательский онкологический институт, сотрудники которого стараются отслеживать современные медицинские технологии и все новые методы лечения онкозаболеваний, которые только появляются в мире.

Поэтому они лучше всех остальных знают, чем опасен рак, как его победить, и почему до сих пор не удалось найти лекарство от него. Ведь только в России ежегодно раком заболевают около 500 тысяч человек.

Каприн Андрей Дмитриевич отмечает, что онкологи всего мира уже много лет работают над исследованием клеточной мутации. Это индивидуальное изменение организма клетки, в результате которого она начинает беспорядочно делиться, причем производя не подобные себе клетки, а совершенно иные. Вся опасность для пациента заключается в том, что чем проще такая клетка, тем опаснее онкологическое заболевание, тем быстрее оно может привести к необратимым последствиям. В конечном счете такие клетки стремятся подчинить себе весь организм человека. В онкологии это понятие называется метастазированием. Именно оно вызывает метастазы, из-за которых болезнь может прогрессировать и развиваться.

Сегодня основная задача исследователей для того, чтобы найти варианты борьбы с раком, — разгадать способы устранения этой мутации. Подобной работе уделяет большую часть времени доктор Каприн Андрей Дмитриевич и многие другие ученые во всем мире.

За четыре года дефицит онкологов уменьшился на 20%

Руководитель Федерального медико-биологического агентства В.И. Скворцова еще в конце 2019 г. в докладе на заседании Совета по региональному здравоохранению при Совете Федерации сообщила, что в результате комплексных мероприятий по устранению кадрового дефицита в Российской Федерации за последние четыре года дефицит онкологов уменьшился почти на 20%.

А численность врачей всех специальностей в государственной системе здравоохранения на 1 января 2019 г. составила 548 818 человек. В феврале 2020 г. на заседании совета ректоров медицинских вузов министр здравоохранения Российской Федерации М.А. Мурашко подчеркнул, что в России из-за непрофессионализма врачей в год умирают около 70 тыс. человек. По его словам, обеспокоенность также вызывает дефицит грамотных руководителей в отрасли и отсутствие у врачей навыков общения с пациентами.

Каким образом решить кадровый вопрос в онкологии? Заместитель министра здравоохранения Российской Федерации Т.В. Семенова выделяет три ключевых сегмента обеспечения медицинских организаций квалифицированными кадрами:

1) определение реальной потребности в кадрах в регионах в соответствии с количеством профильных коек и наличием высокотехнологичного оборудования;

2) устранение кадрового дисбаланса (например, в регионах, как правило, переизбыток врачей таких специальностей, как акушер-гинеколог, и реальная нехватка врачей-радиотерапевтов);

3) повышение качества подготовки специалистов

Важно не только насытить отрасль работниками, но и обеспечить их высокий профессиональный уровень

В РФ в 2019 г. начата реализация ряда национальных проектов, одним из которых является Национальный проект «Здравоохранение». Среди основополагающих механизмов повышения уровня здоровья населения, таких как развитие системы оказания первичной медико-санитарной помощи, борьба с сердечно-сосудистыми и онкологическими заболеваниями, развитие детского здравоохранения, управление качеством медицинской помощи посредством работы национальных исследовательских медицинских центров, создание единого цифрового контура в здравоохранении на основе единой государственной информационной системы, развитие экспорта медицинских услуг, есть и обеспечение медицинских организаций квалифицированными кадрами. А.Д. Каприн признался, что в этой схеме его смущает разделение на проекты.

Управление качеством медпомощи – это одна программа, а подготовка квалифицированных кадров – другая. По мнению главного онколога Минздрава, эти проекты нужно соединить воедино, чтобы не было параллельных проектов, тогда предстоящие задачи будут решаться быстрее.

Как молодые врачи оценивают уровень учебы

Как сами молодые специалисты оценивают ситуацию в образовании и обеспеченность кадрами в Российской Федерации? Для этого НМИЦ им. Герцена провел небольшое исследование. Проанализированы мнения 293 молодых онкологов из 39 субъектов РФ. Среди респондентов половина – молодые специалисты (до 35 лет), работающие в учреждениях, оказывающих онкологическую помощь в субъектах РФ, треть – обучающиеся по программам ординатуры и 7% – обучающиеся по программам аспирантуры. Наибольшее количество молодых специалистов было в возрастной группе 24–28 лет (53,8%).

«Мы специально брали такую группу, потому что это люди, которые еще могут перейти в другую специальность или, к сожалению, уйти из специальности. В то же время возраст до 30 лет – это точка принятия решения, когда молодой врач понимает, куда он дальше будет направляться в своих профессиональных интересах», – говорит А.Д. Каприн.


Знание английского языка, позволяющее свободно общаться и читать профессиональную литературу, имеется лишь у 31%. Вовсе не владеют языком почти 16%. 64,2% респондентов считают недостаточными знания, полученные в университетах.

Интересно, каким образом будущие врачи выбирают место дальнейшего обучения? Наиболее важными критериями выбора места последипломного обучения являются (рис. 4):

• компетентность медицинского центра в данной области;
• возможность обучения у лидера мнения (выбор наставника);
• возможность поступить на бюджетную форму обучения.

Для определения проблемных точек молодых специалистов спрашивали: «Какие меры социальной поддержки могли бы улучшить качество вашей работы?» Среди сотен предложенных молодыми онкологами мнений наиболее частые: «Больше практики», «Изучение канцерогенеза», «Увеличение времени обучения», «Возможность посещения ведущих клиник страны и обмена ординаторами», «Наставничество», «Повышение стипендии», «Изучение статистики»

Каприн обратил внимание на то, насколько все-таки будущие врачи альтруистичны

«Мы с вами говорим о том, что молодым специалистам нужна хорошая инфрастуктура: достойные условия проживания, клуб, театр… Но никто из опрошенных не вспомнил об этом. Ясно, что потом их будущие семьи будут предъявлять молодым врачам претензии… Среди явных наших недоработок – мы, наставники, не организуем в достаточном объеме возможность посещения ведущих клиник в России и за рубежом, обмена ординаторами. Ординаторы и аспиранты хотят подобных ротаций, а спросить не решаются, поскольку боятся резкого отказа, того, что им скажут: „Ах, вы ищете места получше“. Мы сами должны предложить им подобную учебу, и тогда они на это согласятся и, вероятнее всего, вернутся обратно».


Зарубежный опыт подготовки специалистов

Мировой опыт подготовки онкологов основан на разделении специальности «онкология» на субспециальности, такие как медицинский онколог (занимающийся лекарственным лечением опухолей), онколог-хирург, радиотерапевт.

В зависимости от специализации созданы профессиональные сообщества, которые охватывают интересы отдельных категорий специалистов. В России мультидисциплинарность сейчас очень растет, у нас успешно занимаются, например, кардиоонкологией. Но интересен международный опыт. В Российской Федерации сегодня есть множество разнообразных информационных ресурсов, которые дают представление об образовательных программах. Но нет единого ресурса, на котором можно было бы получить консолидированную информацию по всем образовательным траекториям на разных уровнях образования.

Хорошим опытом зарубежной организации образования в медицине является Ассоциация американских медицинских колледжей (AAMC). Она объединяет большое количество данных и облегчает получение информации на всех этапах становления врача, начиная от школьника до резидента. Сейчас российские онкологи ведут с ААМС переговоры об учебе в школе молодого врача. Московские и калужские ребята уже начинают заниматься дистанционно. Дополнительную информацию о программах ординатуры можно получить в режиме онлайн в электронной интерактивной базе данных о стипендиях и ординатурах (FREIDA) Американской медицинской ассоциации (АМА). Кроме того, Американская медицинская ассоциация (АМА) издает каждый год «Справочник о высшем медицинском образовании второго уровня» (Directory of Graduate Medical Education) как в печатном виде, так и на компакт-дисках. Это американские ресурсы.

А вот то, что предлагает Европа. На территории Евросоюза с 2005 г. действует единая правовая база для признания профессиональных квалификаций, которая облегчает и улучшает мобильность медицинских работников по всей Европе. Также в рекомендации Европейской комиссии входит организация научной работы обучающихся, поощрение их активности и самостоятельности. Российские специалисты знают о баллах, которые собирают наши резиденты, обучающиеся там. На основании рекомендаций европейские онкологи обучаются по модульной образовательной программе. Она включает в себя базовый модуль по внутренним болезням, который длится два-три года, и специализированный модуль по онкологии (рис. 5). Таким образом, подготовка онколога может длиться до шести лет. Но здесь таится опасность – низкая стипендия, которую получают наши ординаторы, не позволит удержать их на месте.

Наставничество: новое – хорошо забытое старое

Еще в августе 2019 г. на совещании по вопросам модернизации первичного звена здравоохранения было предложено закрепить на законодательном уровне такие понятия, как «молодой специалист» и «врач-наставник». Подобная практика для начинающих врачей терапевтов, хирургов существует в США, Канаде, европейских государствах.

В НМИЦ радиологии разработан пилотный проект образовательной стратегии врача-онколога с введением системы наставничества. Создан чек-лист освоения теоретических и практических навыков с указанием уровня сложности и контрольных сроков освоения. Для каждого обучающегося открыт личный кабинет. В нем в онлайн-режиме можно проследить степень выполнения учебного плана и своевременность освоения навыков и умений. Для облегчения использования интерфейса программы созданы индивидуальные QR-коды, которые позволяют переходить непосредственно к личному кабинету самому ординатору и его наставнику. В перспективе планируется применить данную систему к обучающимся по всем направлениям, реализуемым в НМИЦ радиологии.

Систему наставничества (а это старинная традиция, в том числе российская) мы считаем крайне полезной структурой, говорит А.Д. Каприн. Без наставников нельзя преодолеть дефицит кадров. Есть удачный опыт сотрудничества НМИЦ радиологии и Российской академии образования (РАО), за что А.Д. Каприн поблагодарил ее президента Ю.П. Зинченко:

«Мы работаем вместе против выгорания молодых и зрелых онкологов. Профессия врача является одной из самых сложных с точки зрения психологической нагрузки и профессионального выгорания. Семинары по психологической подготовке сотрудников, профилактике профессионального выгорания дают ощутимую пользу. Также заслуживают внимания и такие аспекты, как профессиональные компетенции в области этики и психологии общения с онкологическими пациентами (а они являются одной из самых сложных категорий пациентов) и знаний деонтологии».


В 2019 г. между НМИЦ радиологии и Российской академией образования было подписано соглашение о сотрудничестве. Реализована совместная образовательная программа «Этика и психология общения с онкологическими пациентами» для профессорско-преподавательского состава кафедр онкологии, радиотерапии и радиологии регионов Российской Федерации. По итогам проведения совместного круглого стола молодых ученых РАО и НМИЦ радиологии запланировано проведение ряда совместных научных исследований.

Биография

Родился 2 августа 1966 года.

В 1983-м поступил в Московский медицинский стоматологический институт. Высшее образование получил по специальности «Лечебное дело». Вуз окончил в 1989 году.

Таже отучился в Российской академии государственной службы при президенте России. Получил специальность «Государственная служба и кадровая политика».

В начале 2000-х годов он руководил отделением онкоурологии в Академии имени Сеченова.

В 2006-м назначен главой кафедры урологии на факультете повышения квалификации РУДН.

На 18 февраля 2013 года занимал пост исполняющего обязанности директора МНИОИ им. П.А.Герцена. Это один из старейших вузов в Европе, который занимается такой проблематикой. Его основал Петр Александрович Герцен — последователь итальянской медицинской школы, который был основоположником крупнейшей хирургической школы в СССР и одним из первых онкологов в стране.

2014: Формирование медицинского кластера

На базе Института онкологии имени Герцена Андрей Карпин основал первый в стране медицинский кластер. Процесс начался в 2014 году, после того как был опубликован приказ Министерства здравоохранения России об объединении научно-исследовательских институтов в 4 кластера. В него вошли обнинский Радиологический научный центр, московский НИИ урологии, Научно-исследовательский институт имени Герцена. Все вместе они образовали Федеральный исследовательский центр.

Ожидалось, что со временем в него должны быть включены Научно-исследовательский институт вирусологии имени Ивановского, Институт эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи, а также Научно-исследовательский институт психиатрии. Все это московские учреждения. Из питерских к медицинскому кластеру планировалось присоединиться Федеральный центр сердца, крови и эндокринологии имени Алмазова.

2018: Избрание президентом АДИОР СНГ и ЕА

22 апреля 2018 года академик РАН генеральный директор НМИЦ радиологии Минздрава России, профессор Андрей Каприн избран президентом Ассоциации директоров центров и институтов онкологии и ренгенорадиологии стран СНГ и Евразии (АДИОР СНГ и ЕА). Решение принято большинством голосов на заседании членов ассоциации.

В ходе совещания всеми участниками было отмечено, что ассоциация нуждается в новой стратегии развития, в большей ориентированности на практические интересы онкологов из стран СНГ и Евразии, в консолидации общий усилий специалистов для решения проблем и задач, стоящих перед онкологическими службами этих стран.

Зона повышенного контроля

— Ваше мнение о новом порядке оказания медицинской помощи по профилю «онкология»: насколько реальны установленные предельные сроки диагностики и оказания специализированной помощи больным?

— Я участвовал в обсуждении этих документов и считаю, что задачи вполне реальные. Единственное, что мы не можем заложить в таких документах, но надо обязательно привлекать к их решению — возможности административного ресурса. Ничего не получится, если вся ответственность будет лежать только на медиках. Нужна поддержка губернаторов и органов здравоохранения на местах. Онкология — дисциплина «военная» и для того, чтобы она была эффективной в гражданском обществе, необходимо выстроить систему вертикальной ответственности: региональные руководители направления должны отчитываться перед главным онкологом страны, а губернаторы оказывать им помощь в проведении необходимых мероприятий. Если не будет такого контроля вместе с заинтересованностью властей на местах, ничего не получится.

— А достаточно ли в стране мощностей для оказания специализированной помощи онкобольным?

— Понимаете, пока мы не начнем выполнять этот порядок, не увидим, где проседает служба, в каком регионе не хватает мощностей. Если поймем, что идет нормальная работа по нашим порядкам, этим требованиям, а ресурсов не хватает — это один разговор. Если же на местах ничего не будет меняться в подходах к организации онкологической помощи, то, возможно, будет иметь смысл пересмотреть карту дислокации этих мощностей. Допустим, онкослужбу небольшого региона можно передать под контроль соседнего, иди это будет коллективное пользование имеющейся аппаратурой и койками. Возможно создание межрегиональных диспансеров, больших центров ядерной медицины. Мы уже обсуждали это с министром и по моей инициативе уже намечено создание 7 таких межрегиональных объединений.

Согласитесь, незачем по всей стране строить гамма-ножи для лечения опухолей мозга, которых не так много в популяции. Ведь каждую такую установку еще придется обеспечивать высококвалифицированными кадрами и дорогим техническим обслуживанием. Проще привезти больных в соседний регион, где эта работа поставлена на высокий уровень.

И главное, что, на мой взгляд, предстоит сделать новому главному внештатному онкологу Минздрава — выстроить логистику: в продвижении порядков оказания помощи, в подчиненности медучреждений, в передвижении пациентов. Не говорить, что все виноваты и нет денег, а делать все, что от нас зависит.

— То есть денег на онкологию выделяется достаточно?

— Их никогда не будет хватать. В той же Японии, богатейшей стране, с этого года все пациенты, которые идут на протонную терапию, в связи с дороговизной процедуры переведены на самооплату. При том, что страна сама выпускает протонные ускорители для всего мира.

— Но в России онкобольным зачастую отказывают даже в лекарственных препаратах…

— Конечно, есть индивидуальные схемы лечения, которые, к сожалению, не полностью укладываются в страховую сумму или квоту — такая проблема есть. Но все относительно. Например, в Германии хорошо зарабатывающий человек тратит 180 тыс. евро на страховку, поэтому нельзя говорить, что у них медицина бесплатная. Эти люди оплачивают, в том числе, и услуги для малообеспеченных граждан.

Равноправный диалог

— Вы почти четыре года возглавляете первый в стране научный медицинский кластер в области радиологии, в который вошли ведущие медицинские институты: МНИОИ им. П.А. Герцена, МНРЦ им. А.Ф. Цыба и НИИ урологии и интервенционной радиологии им. Н.А. Лопаткина. Насколько оправдано это объединение, какого синергетического эффекта удалось достичь?

— Я не перестаю удивляться дальновидности людей, задумавших создать этот кластер. Многим казалось, что это ошибочный шаг, и к тому времени уже были неудачные примеры подобных объединений. Но в нашем случае произошло органическое слияние возможностей: институт имени Герцена всегда был онкологической меккой, все хотели сюда попасть. Но в центре Москвы крайне сложно наращивать мощности, развивать новые технически насыщенные направления. При этом в 100 км отсюда радиологический центр имени Цыба располагал большими свободными площадями и бесценными наработками в области лучевой терапии. В институте Лопаткина был накоплен интересный опыт лечения самых распространенных мужских заболеваний. И это тоже нужно было использовать.

Объединение всех мощностей дало нам возможность сегодня справляться с неуклонным ростом потока пациентов. Когда я пришел в МНИОИ, наша поликлиника принимала ежедневно 180-200 человек, сейчас порядка 600. Собрав общую базу — научную, клиническую, кадровую, более тысячи единиц коечного фонда, у нас стало больше возможностей всем обратившимся предоставить комбинированное комплексное лечение по единым стандартам.

В учреждениях нашего кластера удалось собрать всю линейку существующих в мире аппаратов для лучевой терапии. Но мы не можем разместить их в одном институте — это дорого и к тому же некоторые установки работают очень избирательно, и строить их в каждом институте бессмысленно. А направлять на них больных как раз имеет смысл. Так что все логично.

Что касается НИИ урологии, здесь мы существенно усилили онкологическое направление. Институт получил доступ к современным лучевым установкам. А кластер в целом — возможность применять в лечении пациентов химиотерапевтический подход, создавать междисциплинарные группы.

— Благодаря объединению удалось развеять устойчивый миф о любви наших онкологов к хирургии?

— Институт очень лабилен в плане подходов к лечению. У нас развиты все направления, и выбор лечения при необходимости обсуждается на консилиумах совместно радиотерапевтом, клиническим онкологом и хирургом. Благодаря единой коммуникационной системе, к которой подключены все наши филиалы и еще порядка 30 региональных онкоклиник и диспансеров, в режиме он-лайн мы обсуждаем все самые сложные случаи на общем консилиуме. Это равноправный диалог трех развитых специальностей, и доводы коллег из МРНЦ часто перевешивают мнение хирургов. Мы понимаем, что сейчас изменились подходы, и одной хирургией проблему не решить. Появляется много гетерогенных опухолей, растет их резистентность как к хирургическому лечению, так и к химио- и лучевой терапии. Поэтому мы стоим на принципах комбинированного и комплексного лечения.

Планов громадье

— Расскажите подробнее, что происходит сегодня на объектах онкокластера, в какую сторону развиваетесь?

— Стройка в НИИ урологии самая сложная, мы ее получили в наследство в очень тяжелом состоянии, и она длится уже лет шесть. Сейчас у нас пятый подрядчик. Но, несмотря на все форс-мажоры, в I квартале 2018 года мы должны сдать объект. Здесь строится дополнительно 350 коек, детская реанимация, мощные лаборатории с молекулярно-генетическим подходом, в том числе для лечения онкозаболеваний, расширяется гемодиализный центр. Совершенствуется диагностическая база: уже установлен 3-тесловый МРТ. Также тут будут мощные рентген-установки для лечения мочекаменной болезни, современные операционные и многое другое. Государство выделило на это приличные деньги, и все должно получиться очень интересно.

Еще одно перспективное направление развития НИИ урологии — высокодозная брахитерапия. Мы сейчас начали ее применять в Обнинске, и там огромный поток пациентов. Этот метод, я имею в виду не низкодозную терапию с использованием йода-125, а высокодозную на базе иридия-90, которая позволяет за счет высокой точности, прецизионности лечить больных даже с послехирургическим рецидивом в ложе опухоли.

Планируются здесь и пластические операции, в том числе при онкологических заболеваниях, например при тяжелых лучевых повреждениях. Интересную работу намечаем по раку яичка — локализации, которую нельзя отдавать общим урологам, поскольку это комбинированная проблема, и без химиотерапии, только хирургическим путем ее решать невозможно. Поэтому в НИИ им. Н.А. Лопаткина будет базовое отделение для лечения рака яичка, а также банк забора и хранения спермы, потому что после массированных химиотерапий в вопросах репродукции человека чаще всего прибегают к методу ЭКО. Кстати, в Обнинске мы уже сделали отделение, которое занимается экстракорпоральным оплодотворением, делает около 100 процедур в год онкологическим пациенткам.

Остальные стройки тоже не стоят. Сдан новый корпус в МНИОИ им. П.А. Герцена, планируем построить аналогичный в МНРЦ им. А.Ф. Цыба. В прошлом году запустили протонный ускоритель в МНРЦ, это первый отечественный компактный аппарат, созданный нашими учеными-физиками во главе с Владимиром Егоровичем Балакиным. На мой взгляд, наш центр в Обнинске должен стать полигоном для испытания отечественной медтехники. Стыдно в стране, где есть такие умы в области физики, не делать свою аппаратуру.

Также в Обнинске мы построили прекрасную рентгеноперационную с новейшим оборудованием. Там же в отделении лучевой медицины реализуется инвестиционный проект с установкой гамма-ножа. В планах строительство современного вивария по стандарту GMP для работы с радионуклеидами, которые занимают приличную нишу в фармацевтическом лечении рака. Будем брать заказы из-за рубежа на доклинические исследования радиофармпрепаратов, и, как минимум, станем монополистами по этому направлению в странах СНГ.

Сила статистики

— Андрей Дмитриевич, что происходит сегодня на фронте борьбы с раком в России?

— Онкологические заболевания сегодня в большинстве стран мира занимают одни из первых мест в структуре смертности населения. Практически все страны сейчас озабочены этой проблемой, и хотя рост заболеваемости вызван главным образом старением населения, вопрос раннего выявления никуда не делся с повестки дня. Пока онкологам не удается справиться с высокой смертностью, особенно по таким локализациям как рак легкого, меланома и редкие опухоли, которые очень сложно распознать морфологически в плане диагностики.

Мы к тому же несколько отстаем в диагностике рака I-II стадий. Во многих регионах РФ очень низкие показатели заболеваемости, что свидетельствует, как правило, не о здоровье населения, а о проблемах в системе диспансеризации. С учетом того, что в России в целом мы выявляем ежегодно более 560 тыс. человек с подозрением на злокачественные новообразования, не может быть меньше 300 больных на 100 тыс. населения, но некоторые субъекты показывают меньше 100 человек. Онкологи вместе с Всемирной организацией здравоохранения предупреждают, что заболеваемость во всем мире будет неуклонно расти, это, к сожалению, объективный фактор и повлиять на него медицина пока бессильна. Я тоже всегда подчеркиваю, адресуясь, в том числе к губернаторам, что не снижение заболеваемости наша цель. Ее нужно честно показывать. А вот смертность при этом снизить или хотя бы затормозить по некоторым локализациям необходимо.

Еще есть 2 показателя, которые мы должны обязательно оценивать: пятилетняя выживаемость и одногодичная летальность

На последний важный фактор обращает внимание весь мир и, должен сказать, что за последние годы благодаря политике Минздрава в России этот показатель снизился практически на 27%. Это означает существенное повышение активной выявляемости по многим локализациям

Например, по раку предстательной железы у нас приличный прирост, и благодаря этому — вовремя заметили и начали лечить — темпы роста смертности начинают замедляться. Мы, конечно, пока не достигли уровня американцев — более 300 человек на 100 тыс. населения, но они на 15 лет раньше начали применять тест на простатспецифический антиген. И мы активно наверстываем упущенное, повысив раннюю выявляемость по раку предстательной железы в I-II стадиях на 10-15%, что сразу привело к положительной динамике — увеличению количества случаев эффективного радикального лечения.